Давно черновики не в силах разобрать

Давно черновики не в силах разобрать ты даришь всё воде
Осенних смутных дней, бессоннице своей до утренней зари.
Живёшь и ждёшь беды и знаешь – быть беде.
Но может и не быть. Молчи, не говори.

Не говори. Ноябрь углём протёрт в руках, сменился серебром.
Сменился летний гул на шорох тишины.
Сменился летний мех, лёг болью над виском,
Как иней на траву, след ранней седины.

Что можно, я узнал – нет в этом ничего,
Что мог бы выжечь стыд и даже мыслей ряд
Почти могу читать. А если смысл другой – 
Мы разберём его и вновь сведём назад

На самый жёсткий диск, на грохот поездов,
Где креозот осел, как привкус редких встреч.
Живи, у нас есть мир невычитанных снов
И время вечеров, и дым зелёных свеч.